я позвонила богу с просьбой закончить войны,
прекратить беды, вселенские катаклизмы,
чтоб превращались пули в цветы в обоймах,
чтобы наши кумиры счёт не сводили с жизнью.
веселый соседский мальчик не умирал и вырос
каким-нибудь гитаристом, смеётся, чуть морщит нос,
люди не знают, что значит слово «вирус»
«остеосаркома», «метастазы», «опухоль» и «лейкоз».
Цой жив, как остаётся живым для миллионов его имя.
чтобы никто не падал из окон башен-близнецов,
чтобы родители оставались смешными и молодыми,
время не тронуло старостью бабушкино лицо.
облака не вспарывали крыльями эскадрильи,
чтобы не умирали, те, кого мы любили,
чтобы светом и домом человеку был человек,
собаки не визжали под колёсами автомобилей,
дети не находили кошек, вмёрзшими в колкий снег.
чтобы дедушка пел на кухне в своей старой майке,
в доме пахло бабушкиными блинами и молоком,
чтобы смерть — это просто тупая шутка, глупая байка,
розыгрыш, стеб, чей-то плохой прикол.
самолеты приземлялись, невредимы стояли башни,
не натыкались на льдины и айсберги корабли,
не болели дети, повторяя: «мама, мне очень страшно»,
врачи не сообщали «мы сделали, что смогли».
чтобы души не превращались в холодный лёд,
чтобы никто не знал о болезнях и рецидивах.
чтобы мама тихонько пела «не печалься, все пройдёт»,
и как ни странно, всё действительно проходило.
друзья не разбивались на мотоцикле насмерть,
поэты не стреляли себе в висок, не летели с крыши,
маленькие лисы не лежали на мокрых трассах,
я позвонила богу.
меня никто не услышал.
я позвонила богу, просила сущую малость,
чтоб то, чего очень хочешь, когда-нибудь да сбывалось,
не были одиноки ни старики, ни дети.
я позвонила богу
мне никто не ответил.
© Аня Захарова
